Шерлок Холмс при смерти
Ше́рлок Холмс при́ смерти — рассказ Артура Конана Дойля.
Цитаты
[править]- Квартирная хозяйка Шерлока Холмса, миссис Хадсон, была настоящей мученицей. Мало того, что второй этаж ее дома в любое время подвергался нашествию странных и зачастую малоприятных личностей, но и сам её знаменитый квартирант своей эксцентричностью и безалаберностью жестоко испытывал терпение хозяйки. Его чрезвычайная неаккуратность, привычка музицировать в самые неподходящие часы суток, иногда стрельба из револьвера в комнате, загадочные и весьма неароматичные химические опыты, которые он часто ставил, да и вся атмосфера преступлений и опасности, окружавшая его, делали Холмса едва ли не самым неудобным квартирантом в Лондоне. Но, с другой стороны, платил он по-царски. Я не сомневаюсь, что тех денег, которые он выплатил миссис Хадсон за годы нашей с ним дружбы, хватило бы на покупку всего ее дома. Она благоговела перед Холмсом и никогда не осмеливалась перечить ему, хотя его образ жизни причинял ей много беспокойства. Она симпатизировала ему за удивительную мягкость и вежливость в обращении с женщинами. Он не любил женщин и не верил им, но держался с ними всегда по-рыцарски учтиво.
- — Ну, Уотсон, как видно, наступили плохие времена.
— Дорогой друг!
— Стойте! Не подходите! Если вы приблизитесь ко мне, я велю вам тотчас уйти отсюда.
— Но почему же?
— Потому что я так хочу. Разве этого недостаточно?
— Ведь я хотел только помочь.
— Правильно. Хотите помочь, так делайте, что вам велят.
— Хорошо, Холмс.
— Вы не сердитесь? Это ради вас самих. - — Силой вы у меня ключ не отнимете, Уотсон. Попались, мой друг! Придётся вам здесь посидеть, пока я вас не выпущу. Но вы не горюйте. Вы хотите мне помочь, я в этом не сомневаюсь. Будь по-вашему, но только дайте мне немного собраться с силами. Подождите немножко, Уотсон. Сейчас четыре часа. В шесть я вас отпущу.
— Но это безумие, Холмс!
— Всего два часа, Уотсон. В шесть вы уедете, обещаю. Поте́рпите?
— Вы мне не оставили выбора.
— Вот именно. Спасибо, Уотсон, я сам могу поправить одеяло. Держитесь подальше от меня. И ещё одно условие, Уотсон. Вы привезёте не доктора Энстри, а того, кого я сам выберу.
— Согласен.
— Вот первое разумное слово, которое вы произнесли с тех пор, как вошли сюда, Уотсон. Займитесь пока книгами вон там, на полке. Я немного устал… Интересно, что чувствует электрическая батарея, когда пытается пропустить ток через доску?.. В шесть часов, Уотсон, мы продолжим наш разговор. - — Уотсон, есть у вас при себе мелочь?
— Да.
— Серебро?
— Да, порядочное количество.
— Сколько полукрон?
— Пять.
— Мало, слишком мало! Какая досада! Но вы всё-таки переложи́те их в кармашек для часов, а все остальные деньги в левый карман брюк. Спасибо. Это вас в какой-то мере уравновесит. - — Просто непонятно, почему всё дно океана не представляет собою сплошной массы устриц, — ведь они так плодовиты…
- — Обещаю, что привезу его с собой, даже если бы мне пришлось снести его в кэб на руках.
— Нет, это не годится. Вы должны убедить его приехать. А сами возвращайтесь раньше. Придумайте какой-нибудь предлог, чтобы не ехать с ним вместе. Не забудьте, Уотсон, не подведите меня. Ведь вы никогда меня не подводили… Можно не сомневаться, что какие-то природные силы препятствуют их размножению. Мы с вами, Уотсон, сделали всё, что могли. Неужели же весь мир будет заполнен устрицами? Нет, нет, это слишком страшно. Передайте ему ваше впечатление как можно точнее. - — Как здоровье мистера Холмса?
— Очень плохо.
— Да, я слышал об этом. - — Вы видели его, Уотсон?
— Да, он сейчас приедет.
— Замечательно, Уотсон, замечательно. Вы лучший из вестников.
— Он хотел вернуться со мной.
— Этого не следовало допускать, Уотсон. Это было бы просто невозможно. Спрашивал ли он о причинах болезни?
— Я сказал ему про матросов в Ист-Энде.
— Правильно! Вы сделали всё, что только мог сделать настоящий друг. Теперь, Уотсон, вы можете исчезнуть со сцены.
— Я должен подождать и выслушать его мнение, Холмс.
— Конечно. Но я имею основания полагать, что он выскажет свое мнение гораздо откровеннее, если будет думать, что мы с ним одни. За изголовьем моей кровати как раз достаточно места для вас, Уотсон.
— Дорогой Холмс!
— Боюсь, что у вас нет выбора, Уотсон. В комнате негде спрятаться, и это к лучшему: это не возбудит подозрений. Но здесь, Уотсон, здесь, я думаю, мы ничем не рискуем. …Я слышу стук колёс, Уотсон. Скорее, если только вы меня любите. И не шевелитесь, что бы ни случилось. Что бы ни случилось, понятно? Не говорите, не двигайтесь. Только слушайте как можно внимательнее. - — Дайте мне воды.
— Скоро вам крышка, милейший. Но я не уйду, не поговорив с вами. Только поэтому я и подаю вам воду. Держите! Не расплескайте. Вот так. Вы понимаете, что я вам говорю? - — Что это значит?
— Лучший способ хорошо сыграть роль — это вжиться в неё. Даю вам слово, что все эти три дня я ничего не ел и не пил, пока вы любезно не подали мне стакан воды. Но труднее всего было не курить. А вот и папиросы! Ну вот, мне сразу стало лучше. Ого, я, кажется, слышу шаги друга!
— Всё в порядке. Можете его забрать.
— Вы арестованы по обвинению в убийстве Виктора Сэведжа.
— И можете прибавить: за покушение на убийство Шерлока Холмса. Чтобы зря не затруднять больного, мистер Кэлвертон Смят сам дал вам сигнал полным включением газа. Между прочим, у арестованного в правом кармане пиджака небольшая коробочка. Её надо изъять. Благодарю вас. С ней надо обращаться очень осторожно. Положите её сюда. Она пригодится на суде.
— Только себя же изувечите. Стойте смирно!
— Вот как! Ловушка! Это приведёт на скамью подсудимых вас, Холмс, а не меня. Он просил меня приехать лечить его. Я его пожалел и приехал. Теперь он, конечно, будет утверждать, будто я сказал какую-нибудь чепуху, которую он сам придумал в подтверждение своих безумных подозрений. Можете лгать сколько хотите, Холмс. Мои слова имеют не меньший вес, чем ваши.
— Боже мой! Ведь я совершенно забыл о нём. Дорогой Уотсон, приношу вам тысячу извинений! Подумать только, что я упустил из виду ваше присутствие! Мне незачем знакомить вас с мистером Кэлвертоном Смитом — вы, сколько я понимаю, уже виделись с ним сегодня. Есть у вас кэб, инспектор? Я поеду вслед за вами, как только оденусь: моё присутствие может понадобиться полиции. …Никогда я, кажется, не ел и не пил с таким удовольствием. Впрочем, мой образ жизни, как вам известно, не отличается регулярностью, и такие подвиги даются мне легче, чем многим другим. Мне было крайне необходимо, чтобы миссис Хадсон уверилась в моей болезни, так как ей предстояло сообщить эту новость вам, а вы должны были, в свою очередь, уведомить Смита. Вы не обиделись, Уотсон? Признайтесь, что умение притворяться не входит в число ваших многочисленных талантов. Если бы вы знали мою тайну, вы никогда не смогли бы убедить Смита в необходимости его приезда, а этот приезд был главным пунктом моего плана. Зная его мстительность, я был убеждён, что он приедет взглянуть на результаты своего преступления.
— Но ваш вид, Холмс, ваше мертвенно-бледное лицо?..
— Три дня полного поста не красят человека. А остальное легко может быть устранено губкой. Вазелин на лбу, белладонна, впрыснутая в глаза, румяна на скулах и плёнки из воска на губах — все это производит вполне удовлетворительный эффект. Симуляция болезней — это тема, которой я думаю посвятить одну из своих монографий. А разговор о полукронах, устрицах и прочих не относящихся к делу вещах неплохо создал иллюзию бреда…
— Но почему вы не разрешали мне приближаться к вам, раз никакой инфекции не было?
— И вы ещё спрашиваете, мой дорогой Уотсон! Вы думаете, я не ценю ваши медицинские познания? Разве я мог надеяться, что ваш опытный взгляд пройдет мимо таких фактов, как отсутствие изменений температуры и пульса у умирающего? На расстоянии четырех шагов я еще мог обмануть вас. А если бы мне это не удалось, кто привез бы сюда Смита? Нет, Уотсон, не трогайте эту коробочку. Если взглянете на нее сбоку, вы сможете заметить, где именно появляется острая пружинка, когда коробку раскроешь. Очевидно, при помощи какого-нибудь приспособления вроде этого и был убит бедный Сэведж, который стоял между этим чудовищем и наследством. Я, как вы знаете, получаю самую разнообразную корреспонденцию и привык относиться с опаской ко всем посылкам, приходящим на мое имя. Мне было ясно, что, убедив Смита в том, что его злобный план осуществился, я смогу выманить у него признание. Свою болезнь я разыграл со старанием настоящего актера. Благодарю вас, Уотсон, а теперь помогите мне, пожалуйста, надеть пальто. Когда мы закончим дела в полиции, я полагаю, что нелишним будет заехать подкрепиться к Симпсону.